Работа с творческими текстами, такими как сатирические журналы, позволяет развивать критическое мышление, что является одной из актуальных задач интеллектуальной истории. В данной статье рассматривается период появления сатирических журналов и события, его сопровождающие.

XVIII век стал эпохой Просвещения. В России символом этой эпохи стала императрица Екатерина II. Политические идеи, усвоенные Екатериной, были последним словом западноевропейской политической мысли, плодом работы многих сильных умов над вопросами о происхождении и законах развития государств, их устройстве.

Среди многочисленных реформ Екатерины II немаловажной является созыв на основе представительного принципа Уложенной комиссии, который фактически провозгласил намерение власти перейти к диалогу с обществом. Императрица надеялась на то, что представители от сословий найдут общие проблемы, которые будут касаться всего российского общества, однако «наказы, привезенные с собой депутатами из провинции, свели Екатерину с ее неба на землю» [1].

Данный государственно-политического опыт является неудачным в аспекте законодательной деятельности, но сам факт попытки диалога между инициаторами новых законов и депутатами Уложенной комиссии, говорит о новом векторе взаимодействия власти и подданных. После срыва этой идеи императрица формирует новый ресурс, продолжающий путь диалога на основе журналистики. Таким образом, роспуск Уложенной комиссии следует интерпретировать в контексте осознанной задачи социальной модернизации, к которой переходит императрица и создает для этого новые ресурсы – журналы, где вновь будут обсуждаться вопросы устройства и развития России.

На наш взгляд, все мероприятия Екатерины II говорят о том, что она осознавала бесперспективность однополюсного управления и прекрасно понимала необходимость создания гражданского общества, но в реальной практике она могла отказаться от диалога и перейти к монологу, а в некоторых случаях вступить в конфликт со своими оппонентами. Яркими примерами здесь являются А. Н. Радищев и Н. И. Новиков.

Любое осмысление исторического опыта актуально для понимания и формирования отношения к нему и для возможности использования этого опыта в целях понимания причин, побуждающих власть вести диалог с обществом.

Цель данной работы: сформировать представление о причинах, побудивших Екатерину II к созданию нового ресурса власти: сатирического журнала.

Исследователь русской журналистики П. Н. Берков считает, что именно «безрезультатная деятельность Комиссии 1767-1768 гг., заставили Екатерину прибегнуть к публичному объяснению, как со своими политическими противниками, так и со своими единомышленниками. Для этой цели был создан журнал «Всякая всячина», где, наряду с сатирико-нравоучительными заданиями, проводились очень важные для Екатерины политические идеи: даны были объяснения причин прекращения деятельности Комиссии 1767 г., охарактеризована внутренняя политика царицы» [2]. По мнению исследователя эпохи Екатерины II В. Ю. Проскуриной, журнальные начинания императрицы 1769-1770 годов соответствовали стратегии утверждавшейся просвещенной власти, пожелавшей исправлять «худые нравы», ставшие препятствием для работы недавно распущенной комиссии по выработке Нового Уложения.

Исследователь Микешин, считает, что в процессе просвещения личности входило создание имиджа этой личности как человека разумного, разностороннего, стремящегося к благу и т.д. Согласно концепции, высказанной в Энциклопедии Дидро и ДАламбера, высшим уровнем просвещенной личности является философ-эклектик, а лучшим монархом монарх-философ. Такой свой образ и создавала Екатерина, трудясь над ним сознательно и настойчиво. Руководствуясь стремлением обосновать свое право на престол необходимостью служить всеобщему благу, Екатерина не лицемерила, а создавала мощную идеологическую поддержку своей внутренней и внешней политике[3].

В начале 1769 года появился сатирический журнал «Всякая всячина». Официальным редактором его являлся секретарь императрицы Козицкий Григорий Васильевич, однако уже тогда многие догадывались, что настоящее руководство принадлежит самой Екатерине. Дело в том, что тексты самой императрицы часто редактировались Козицким, по причине не очень хорошего знания русского языка Екатериной II.

В своей статье «Россия» Витторио Страда пишет, что наряду с утопией, заключавшей в себе проект идеального общества, в русской культуре XVIII века расцвел жанр сатиры, направленный на выявление пороков реально существующего общества. Исследователь, отмечая факт издания, по инициативе императрицы журнала «Всякая всячина», указывает, что сатира августейшей писательницы была довольно беззубой, хотя и свидетельствовала об изначально реформаторских намерениях Екатерины II. Подобная «приятная» сатира указывала на пороки, не затрагивая при этом ни основ, ни носителей этих пороков [4].

«Всякая всячина» объявила себя «бабушкой» новых журналов и выразила уверенность в том, что скоро появится поколение внуков. Для этого были приняты меры. Кто желал выступить с журналом, мог подать прошение в Академическую комиссию, ведавшую типографией, не открывая своего имени, лишь поставив подпись «Аноним» [5]. Таким образом, императрица практически провозглашала свободу слову, что немаловажно, через сатиру.

В одной из первых статей, напечатанных во «Всякой всячине» появляется Сказка о мужике, которому был нужен новый кафтан. Изучив данную «сказку» становится понятно, что именно о работе Уложенной Комиссии идет речь. «Мужичком» в рассказе является, по-видимому, русский народ, а «износившийся кафтан» – старое Уложение, составленное еще при царе Алексее Михайловиче. Именно несогласованность в действиях, отказ соединить разные интересы и сформировать общую идею, непонимание полезности общего дела – все это выделяет Екатерина II в качестве разрушающих факторов идеи по составлению нового законодательства. «Портные зачали спорить о покрое, а мужик между тем на дворе дрожит, ибо тогда случилися крещенские морозы» [6]: так императрица демонстрирует понимание необходимости всего предприятия, но поясняет, что «портные» пока не способны сами «сшить кафтан», а это выявляет проблему неготовности модернизации законодательства в силу недостаточной социально-культурной подготовленности. Именно это, вероятно, вынуждает Екатерину приступить к модернизации сознания, или как она сама выражалась – к «приуготовлению умов».

Инициировав обсуждение вопроса, Екатерина всерьез столкнулась с необходимостью диалога с оппозицией, постоянно переводящей разговор с «худых нравов» на «худое устройство» самого государственного правления [7]. «Добрый вкус и здравое рассуждение», на которые надеялась в своей вступительной статье «Всякая всячина», не сумели повести за собой «доброе поколение»: многие журналы 1769 г. пошли по пути сатиры на «лиц». Для правительственного журнала это было первым и серьезным предупреждением: общественное мнение, поскольку оно могло найти выражение в литературе, было за то, чтобы придать сатирическому осмеянию более осязательный и действенный характер. Журналы, в особенности такие, как «Смесь», «Трутень» и «Адская почта», целили в определенные личности и, хотя выводили их под условными именами вроде Злорад, Кащей, Стозмей и т.п., но, при сравнительной малонаселенности Петербурга и достаточной бытовой осведомленности читателей, эти литературно-условные имена превращались в условные обозначения определенных живых лиц.

Выход первых номеров журнала «Трутень» вызвал в обществе огромный интерес. Всех поразила злободневность и меткость обличительных зарисовок, независимость суждений и страстная публицистичность новиковского питомца. Казалось, делает вывод И.Ф. Мартынов, что он подслушал то, о чем шептались в салонах и трактирах, сумел по тысяче мелких симптомов распознать признаки смертельной болезни, подтачивавшей русское общество[8]. Между журналами завязалась полемика, которая свидетельствует о наличии диалога, к которому так стремилась Екатерина II.

Исследователь социальных конфликтов А. С. Ахиезер, считает что «в лице Новикова мысль, высшая культура впервые выступила как независимая от власти сила»[9]. Вместе с тем, по замечанию Н. Я. Эйдельмана ни один русский царь не подвергался такой критике и «личным нападкам», как Екатерина II в журналах Николая Новикова [10].

Из цели, которую ставила перед собой Екатерина, а именно – «исправление нравов», следует, что она использовала сатирический журнал, как весьма эффективное средство формирования общественного мнения, но нельзя не брать во внимание и тот факт, что это было хорошим решением политических задач. Другое дело, что Н.И. Новиков по точности и яркости своей сатиры, затрагивая самые острые и злободневные вопросы, во многом переиграл своего коронованного оппонента, а значит, привлек к своей позиции большее количество сторонников. Первым в полемику с позицией «Всякой всячины» вступил как раз Новиков, который постарался надавить на самые «больные» точки главного редактора «Всякой всячины».

Полемика между журналами «Всякая Всячина» и «Трутень» закончилась закрытием первого. В бумагах Екатерины обнаружено ее письмо во «Всякую всячину», в котором коронованный автор, не сдерживая ярости, пишет о своем поражении. Письмо во «Всякую всячину» осталось неопубликованным: «Госпожа бумагомарательница Всякая всячина! По милости вашей нынешний год отменно изобилует недельными изданиями. Лучше бы изобилие плодов земных, нежели жатву слов, которую вы причинили. Ели бы вы кашу да оставили людей в покое: ведь и профессора Рихмана бы гром не убил, если бы он сидел за щами и не вздумал шутить с громом» [11].

Екатерина очень метко сравнивает сложившуюся ситуацию с нашумевшей, к тому времени, смертью Рихмана. Тогда его смерть воспринималась большей частью народа как кара божья за его опыты с электричеством. Аналогия очевидна – «Всякая всячина», задумав опасную игру – между государственной властью и частным мнением и допустив диалог между ними, была за это наказана и сама себя похоронила. В 1770 году, просуществовав чуть более года, «Всякая всячина» была закрыта.

Очевидно, Екатерина II используя такой ресурс власти как сатирический журнал, пыталась «приуготовить умы», указать на изъяны, которые необходимо исправить путем постепенного развития. Новиков же, как и другие редакторы сатирических журналов, ставил своей целью обличить носителей власти в пороках, указать на злободневные проблемы. Именно расхождения в целях своей деятельности не позволили дальше использовать данный ресурс как эффективный для диалога государственной власти и частной позиции.

Сатирические журналы, используемые и рассматриваемые в данной статье, предлагается использовать в рамках внеурочной деятельности по разным направлениям, таким как история, литература.

Список использованной литературы:

1. Милюков, П. Н. Очерки по истории русской культуры: в 3 ч. Ч.3. Петербург: Мир Божий, 1901. С. 267.

2. Берков, П. Н. История русской журналистики XVIII века. – М.; Ленинград: Изд-во АН СССР, 1952. С. 166.

3. Микешин, М.И. Дворянство: от истории к метафизике. СПб.: Санкт-Петербургский центр истории идей; ИПЦ «Политехника-сервис», 2015.С. 26.

4. Страда, В. Россия // Мир Просвещения. Исторический словарь / Под ред. ВинченцоФерроне и Даниеля Роша. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 421.

5. Западов, А. В. Новиков. М.: Молодая гвардия, 1968. С. 62.

6. «Всякая всячина» // Западов, В. А. Русская литература XVIII века: 1700-1775. М.: Просвещение, 1979. С. 357.

7. Проскурина, В. Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II. – М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 208.

8. Мартынов, И. Ф. Книгоиздатель Николай Новиков. М.: Книга, 1981. С.15.

9. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта: социокультурная динамика России: в 2 т. Т. 1. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997-1998. С. 197.

10. Эйдельман, Н. Я. «Революция сверху» в России. М.: Книга, 1989. С. 46.

11. «Всякая всячина» // Новиков, Н. И. Избранные сочинения. М.; Ленинград: Гослитиздат, 1951. С. 64.